Ты знаешь, Боже, всё – всю сердца сокровенность,
Что прячу часто в нём и от других таю.
Тебе видны легко печаль и сокрушённость,
Что ненавижу им, и всё, что им люблю.
Перед Тобою я, как будто на ладони;
И сердца лабиринт в Твоих очах открыт.
Ты видишь с высоты, когда вдруг сердце стонет;
И как я, за грехи, в нём глубже прячу стыд.
Мне сердце словно сейф: закрытый и секретный.
К нему ключи, другим, непросто подобрать.
Но для Тебя, Господь, код сердца - незапретный.
Что в сердце я храню, Ты можешь наблюдать.
Не скрою от Тебя, моих желаний, список.
Под мерный стук в груди, возносит лист к Тебе.
Заносятся мечты Твоей рукою в свиток,
Где просто прочитать про всё в моей судьбе.
Когда оставит дух сердечное строенье,
Я верю, понесёшь, Ты душу в вечный дом.
Что в сердце от Земли – уйдёт навек в забвенье.
Останется лишь то, что связано с Христом.
Перед Тобою я, как будто на ладони;
И сердца лабиринт в Твоих очах открыт.
Ты видишь с высоты, что сквозь сердца проходит.
Тобою, мой Господь, никто не позабыт.
Вячеслав Переверзев,
USA
Родился в Украине, на Донбассе, г. Горловка. Другой сайт: http://stihi.ru/avtor/slavyan68
Прочитано 4975 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Проза : Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
