В конфликте между представителями научного и религиозного сообщества России, вспыхнувшем на днях в связи с письмом российский академиков Путину, столкнулись два тоталитарных типа мышления. Один из них – светский, другой – религиозный, но оба равно тоталитарны. Удивляться здесь нечему, потому что представители и той и другой стороны – выросли, реализовались и чувствуют себя вполне комфортно именно в тоталитарном обществе. Пожилые академики верно служили советскому коммунистическому режиму, который никогда не славился уважением к свободе мнения и совести. Поэтому, кстати, с точки зрения многих академиков, смерть Советского Союза стала катастрофой и для советской науки. В этом смысле их взгляд не сильно отличается от путинских сетований по поводу великой геополитической катастрофы. Надо сказать, что и адресат их обращения избран академиками вполне в духе системы, которой они служили. Не к гражданскому самосознанию обращаются светила отечественной науки, хотя обращение к гражданам России было бы вполне адекватным в этом случае, а к вдохновителю и организатору их побед – государственному лидеру.
С другой стороны, к царю-батюшке коленопреклоненно припадают церковные служители РПЦ. У них тоже тысячелетняя привычка обслуживать трон, симфонически дудя в унисон государственной трубе. И академики, и церковники легко находят уязвимые места в позиции своих оппонентов, пытаясь привлечь высочайшее внимание на свою сторону. Тоже хорошо знакомая практика придворных интриг, развлечение для народа, который повинуется начальству, в душе посмеиваясь над ним.
Трудно сказать, выиграет ли он или проиграет, в зависимости от того, чья партия победит. Сказать, что мы были осчастливлены советской системой образования? Формально она была светской, и видимо поэтому, не вызывала такого возмущения у академического сообщества. Но фактически, настолько заидеологизирована, что была многократно отвратительнее дореволюционных школ с уроками Закона Божьего. Сказать, что советские университеты были свободнее российских дореволюционных? Увы, опыт показывает, что светскость – не гарантия свободы. Да и светскость часто всего лишь фиговый листок, прикрывающий наиболее срамные места новых форм религиозности. Коммунистическая идеология содержала в себе немало элементов, свойственных религиям. Эта религиозность до сих пор не позволяет снести культовое сооружение на главной площади страны, и не храм Василия Блаженного я имею ввиду, как вы догадываетесь. Не сильно отличается от религии современный гуманизм, доминирующий в академическом сообществе и системе государственного образования на Западе. Письмо академиков напомнило мне о светском по форме, но религиозном по сути мировоззрении одного из знаменитых ученых США, Карла Сагана. В своей книге о космосе, он постоянно писал это слово с большой буквы, а целые параграфы как будто были переписаны с литургической литературы, только слово «Бог» было заменено на «Космос». (Подробнее об этом в моей статье «Верую во единаго Космоса животворящаго…»). Российским академикам, видимо, тоже не чужда такого рода религиозность, коль скоро они не решились написать по правилам грамматики (тоже, кстати, науки) слово «знание». Надо полагать, их душа не могла вынести такого святотатства, поэтому ученые с трепетом склонили головы перед великим словом «Знание».
Создается впечатление, что при победе любой из сторон конфликта, образование в России будет глубоко религиозным. В одном случае – открыто религиозным, православным, в другом – замаскированным под светское, языческим. Какое зло меньшее? Затрудняюсь в ответе. РПЦ никогда не страдала избытком терпимости к инакомыслию. Но много ли терпимости у академиков, если лучший из них, Виталий Гинзбург, возмущается правом родителей воспитывать детей в религиозном духе, а служителей церкви так и вовсе величает «сволочами церковными»? Воистину, «лучший из них как терновник».
Но почему русский человек всегда должен выбирать между двумя «злами»? Не разумнее ли выбрать третий вариант – сохранить действительно светский (не на словах, как у академиков) характер образования, предоставив ученым быть учеными, а священникам – священниками. Если ученые умерят свою страсть выступать в роли учителей человечества, предписывающим родителям как им воспитывать своих детей, а ограничатся наблюдением и исследованием материального мира; если они будут преподавать факты, а не свои мировоззренческие гипотезы под видом фактов, то от этого наука только выиграет. С другой стороны, если бы церковь, как общественная организация, не стремилась руководить народом, как Политбюро ЦК КПСС, то она бы тоже от этого лишь укрепилась. Пока ни та ни другая сторона не хочет ограничиться собственным полем деятельности, а норовит залезть в чужой огород. Вот и конфликтуют. Однако, во всех этих не очень привлекательных телодвижениях есть нечто положительное – эта борьба в силу самой природы конфликта ограничивает не в меру ретивых как церковников, так и профессоров, что безусловно полезно для народа.
Прочитано 5580 раз. Голосов 5. Средняя оценка: 4,4
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Неужели нам все 40 лет шататься по постсоветской пустыне, шарахаясь между идолопоклонством, бунтарством и колбасой по 2,20?
Юстина
2007-07-26 13:29:59
Как пишут в Живом Журнале, "+1".
То есть, я согласна с мыслями, высказанными в этой статье.
Макс Симаков
2008-02-28 18:22:31
Полностью согласен.Одобряю.
Лора Попова
2008-10-22 20:07:41
Стасу:
Бог учил нас с сыном стоять в вере ВОПРЕКИ происходящему и видимому. Иначе не выжили просто биологически.
Не стоит ожидать 40 лет пустыни.
Лучше ожидать (вера есть совершение ожидаемого) и востребовать верою совершения Богом слова Его, видимого проявления обетования: Не препятствуйте детям приходить ко Мне. Всё возможно Богу; всё возможно верующему, в которого вселился Бог; всё возможно в содружестве ВМЕСТЕ с Богом.
Так говорит Господь: вселюсь в них и буду ходить в них, и буду их Богом, а они будут Моим народом.
Да будет нам по слову Твоему. Благословенный. Аминь.
Архимандрит Даниил (Сарычев) - Девятова Светлана 8 сентября 2006 года в 22 часа 45 минут мирно отошел ко Господу старец Даниил, старейший насельник московского Донского монастыря архимандрит Даниил (Сарычев).
В конце апреля 2006 года мне посчастливилось встретиться с архимандритом Даниилом. (К старцу Даниилу уже почти никого не пускали, после болезни он был очень слаб.) К весне 2006 года книга о православных старцах уже была сдана в московское издательство «Артос-Медиа», мы приступили к работе над второй частью о православных старицах. Рассказывая о схимонахине Любови, мы планировали упомянуть и о том, что блаженная старица Любовь в 1995 году встречалась с архимандритом Даниилом, хотелось немного рассказать и самом старце Данииле. Отцу Дмитрию Шпанько удалось договориться о встрече, но в самый последний момент встречу отменили, но дозвониться до меня и сообщить об этом не смогли, поэтому 30 апреля я приехала в монастырь (заранее), но в назначенный час никого не встретила. Я долго молилась у раки Святителя Тихона, и уверена, что именно по молитвам святого, спустя 2 часа попала в келью старца Даниила, где, по милости Божией, удостоилась получить благословение великого старца, и разделить праздничную трапезу с ним и его духовными чадами.
Нужно признаться, что за три дня до этого, во время обострения язвенной болезни, я не могла вообще принимать пишу, укрепляла себя лишь святой водой, просфорой, да монастырскими сухариками. Старец Даниил благословил есть вместе со всеми, по послушанию съела всё и исцелилась. (В тот день вечером я ждала очередного приступа боли, но всё прошло, на утро я могла уже кушать всё спокойно.) Слава Богу, за всё!
Вечером 21 сентября 2006 года, когда очерк о старце Данииле был в основном готов, внезапно наступило полное изнеможение - долго молилась лёжа, когда силы начали возвращаться, встала, подошла к шкафу с иконами и ощутила благоухание. Благоухала в правом нижнем углу бумажная икона Донской Божией Матери, купленная примерно в конце1991- начале 1992 года в Донском монастыре. (На обратной стороне иконы было написано –«400 лет основания Свято-Донского Ставропигиального монастыря (1591-1991г.г.)». Эта бумажная икона и Курская-Коренная икона Божией Матери «Знамение» (которую мне удалось в своё время приложить к чудотворной иконе), чудом уцелели во время пожара в 1995 году, когда от зажжённой свечи сгорели у меня дома на полке даже иконы приклеенные к деревянной основе. Взглянув на обратную сторону иконы, я вспомнила, как пятнадцать лет назад впервые пришла в Донской монастырь и подошла, как и все верующие, находящиеся около храма, к старцу Даниилу, который только что вышел из храма (в это время многие верующие устремились к нему и стали просить благословения). Благодарю Господа, что удостоилась встретиться со старцем Данилом вновь весной 2006 года.
